Содержание:

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Вздрогнув, я проснулся от приближающегося воя сирен. Голова моя трещала от боли. Аккуратно ощупав ее, я нашел приличных размеров шишку с еще незапекшейся кровью. Я поднялся с мокрой травы и осмотрелся: я стоял посредималенького дворика с ветхими покосившимися домами. Фонари тускло освещали мокрый асфальт хитрого сплетения улочек во дворе. В тени ближайшего деревавырисовывался силуэт таксофона.
Теперь завывания сирен было гораздо отчетливей слышно. Я чувствовал, что что-то произошло, я чувствовал ЖАЖДУ. Я хотел пить.
Направляясь к таксофону, я пытался рассмотреть какие-то темные вертикальные полосы на его стеклах. Сделав пару шагов, я споткнулся о проволоку, натянутую между металлическими колышками, которые служили ограждением небольшому клочку земли с полевыми цветами. Проволока была покрыта толстым слоем опавших листьев, и в полумраке дворика можно было легко растянуться на земле, не заметив ее. Я по-прежнему не мог вспомнить, как я сюда попал.
Обернувшись, я увидел приличных размеров булыжник и, смерив расстояние от проволоки до него, я вспомнил про свою шишку. Странно было то, что никакихтвердых предметов на земле не было, кроме булыжника на пути к таксофону.

В полумраке, создаваемом тенью дерева, я заметил в таксофоне фигуру небольшого роста с длинными волосами. Похоже это девушка.
Решив взглянуть на нее поближе, я открыл дверь, левой рукой, так как в правой я что-то сжимал. Что-то вязкое продолжало стекать по стенкам таксофона.Блондинка с голубыми глазами стояла как-то неестественно, опустив голову натаксофон. Пытаясь узнать все ли с ней в порядке, я взял ее за плечо. Девушка тут же упала как подкошенная. Из перерезанного каким-то тупым предметом (ноявно не ножом) горла поднялась струйка воздуха, постепенно на холодепревращаясь в пар. Струйки крови, медленно стекая по одежде, падали на пол. Япродолжал стоять, наблюдая переливающиеся отражения фонарей в каплях крови настекле.
Мозг судорожно пытался вспомнить: "Где я мог видеть все это?". И я вспомнил.
Медленно поднимая правую руку, я вынул из своих судорожно сжатых пальцев окровавленную ржавую консервную банку. Теперь я помню. Меня одолела ЖАЖДА. Я сильно хотел пить...
Взглянув в свое отражение в стекле, я заметил, что оно тоже в крови.
Облизав губы, я почувствовал сладковатый знакомый вкус.
... Я ХОТЕЛ ПИТЬ.
Внезапно усилившийся вой сирен, сопровождающийся теперь еще и мерцанием
мигалок, вывели меня из оцепенения. Не взирая на окрики, я побежал, не
разбирая дороги. Эхо автоматной очереди запуталось между домами. Шелест листвыи приятное щекотание мокрой травы по лицу заглушали невыносимую боль от пуль.
Топот и лай собак быстро приближался. Холодный нос уткнулся мне в лицо.
... Я просто хотел пить.

Я шел за тобой, и наблюдал, как волны постепенно заполняли и размывали,оставленные тобой следы.
Я наслаждался вместе с тобой, когда ветер медленно перебирал твои ниспадающие волосы.
Я смотрел в твои глаза и проваливался в бездонный колодец.
Я валялся на песке, а ты стояла надо мной, только что вышедшая из воды.
Капли, медленно стекая, падали на моё лицо.
И каждая капля была для меня как пуля в грудь.
Не так больно как приятно.
Хотя кто знает, где граница между болью и наслаждением?
Вся жизнь - одна лишь иллюзия!
Ну, вот, я опять пришёл домой, где всё осталось таким же, как и когда я уходил.
Это прямо как сон, или, фильм, который уже видел.

......И я начал разбивать, стоящие на кухонном столе, бутылки до тех пор, пока весь пол не покрылся осколками.
Я сбросил с себя всю одежду, потому что я хотел ощутить тебя целиком.
ЦЕЛИКОМ! С этой мыслью я зачерпнул руками достаточную порцию осколкови размазал их у себя по лицу.

Я ходил босыми ногами по стеклу.
Я шел за тобой.
Я подымал окровавленные осколки и, с жадностью, снова размазывал их полицу, рукам, ногам.
И вскоре я сам превратился в ходячее кровавое месиво...
Я не знал, где ты, и, существуешь ли ты вообще, но я чувствовал, что ты где-то рядом.
Ты близко, но я тебя не вижу.
Не вижу, но чувствую.
Я ЧУВСТВУЮ БОЛЬ!
Но её всегда так мало!
И она так прекрасна!
Я продолжал жевать бутылочное стекло, катаясь по окровавленным осколкам на полу.
Слишком мало!
Я хочу больше!
Я встал и взял, висевший над плитой кухонный нож и прислонил его холодное лезвие себе к груди.
Холодный металл удивительно быстро меня возбуждал!
И я, не торопясь, провёл лезвие через всю грудь.
Каждой каплей,появлявшейся на кровавой дорожке, я ощущал тебя!
Я хочу больше!
Где же ты?!
Да! Я скоро тебя настигну!
Я уже знаю, где ты! Я чувствую твоё дыхание!
Я разбежался через кухню и выпрыгнул в окно, разбив его.
Приятное ощущение падения длилось не долго......
.....Лилово-красное восходящее солнце постепенно опускалось по растущим на клумбе тюльпанам, постепенно всё ярче освещая валявшееся в них окровавленное тело...

Утро нового дня пыталось пробиться через тусклое, узкое окно за решеткой, освещая небольшой островок на полу. В камере не было ничего, кроме кровати, на которой лежал в кровавых порезах пациент. Он знал свою участь, но не от этого он не спал.
Далеко в корридоре послышались глухие приближающиеся шаги. Стремительно разносимые эхом, они остановились за дверью. Фигура в белом халате появилась в проеме. ЕЕ голос разорвал тишину:
¬Вас продолжают терзать те же воспоминания?
¬Они меня не терзают, я живу ими,пока я здесь. Пока я здесь, я живу прошлым. Настоящего и будущего тут нет.
¬А я надеялся, что вам уже лучше, и новая порция не понадобится. Как вижу, я сильно ошибался.
С этими словами робот в белом халате ловко производит новую инъекцию наркотика, под которым боль и время стремятся к бесконечности.

Не претендую на первенство нижесказанного... (PCLG)

Пока мы не действуем мы мертвы.
Мы ленивы для того, чтобы действовать.
Мы слишком любим себя для того, чтобы чувствовать.
Мы одиноки в созданном внутри нас мире.
Мы бредим своими мечтами и живём своими иллюзиями.
Мы боимся найти то, что сможет нас разрушить или изменить.
Но пока в нас живёт страх мы не сможем полностью ощутить что-либо
кроме самого страха.
Безвыходных ситуаций нет; есть лишь решения, которые мы не можем принять.
Каждый хочет быть счастливым и каждый заслуживает этого.
Мы никогда не найдём счастье, пока будем бояться.
Пока мы не чувствуем.
Пока мы не чувствуем то, что происходит в узком отрезке настоящего,
пока не воспринимаем всё таким каким, оно есть, а не таким, каким кажется.
Мы смотрим всё сквозь ворота установленных нами же ограничений.
И сквозь них до нас доносится лишь маленькая горстка того,
что происходит вокруг.
Почти каждый из нас невредим снаружи, но повреждён внутри.
Когда мы снова попадём в ту ситуацию, которая нас сломала,
она сломает нас снова, если мы будем жить прошлым.
Либо реанимируем себя полностью, если будем жить настоящим.
Всё дело в том, как мы всё воспринимаем.
Всё дело в том, что мы чувствуем.
И всё это зависит от того, насколько мы себя ограничиваем.

P.S.
We must action as long as we can.
But as soon as we stopped we'll be dead !